Светлана Большакова, актриса театра и кино, продюсер, рассказала Лаймтайм о своем отношении к образованию, российскому кинематографу, Голливуду, критике, психологии, а также про личную жизнь, сериал «Сато» и новые проекты.
— Светлана, нас приятно удивил тот факт, что помимо актерского факультета ГИТИСа вы закончили и факультет журналистики МГУ. Помогает ли вам полученный в этой сфере опыт при создании кино?
— Да, очень помогает. В первую очередь, журналистика помогает в продюсировании смелостью. Когда ты журналист, приходится постоянно звонить, писать кому-то. Тебя могут из-за стеснения отправить куда подальше. Сначала из-за этого мне было дико некомфортно. Из серии: я вам написала, звоню, а вы мне: «спасибо, не надо». Это такая журналистская закалка. Сейчас я звоню продюсеру и говорю: «у меня есть прекрасный фильм или давайте сделаем коллаборацию, пригласим вашего актера».
Если мне отказывают, я не обижаюсь, не рву когти, не думаю, что со мной что-то не так. Я понимаю, что возможно что-то не совпало, у кого-то плохое настроение, кто-то боится. В общем, ничего личного.
— В одном из своих постов в Instagram* вы подчеркнули, что все актеры вашего проекта «Сато» имеют высшее образование в сфере актерского мастерства. Как вы считаете необходимо ли сейчас актерское образование? Как относитесь к блогерам, певцам в кино?
— Я практически ни к чему негативно не отношусь. К коллегам, которые это делают, я отношусь с уважением и пониманием. Хочу ли я в своих фильмах такое? Сейчас сложно сказать. Придет ко мне блогер или его продюсер, который скажет: возьми его и вот тебе бюджет фильма. Возможно, я не смогу отказать, потому что есть и пиар-возможности, и деньги на проект, и вероятность, что фильм окупиться. У нас такая ситуация сейчас. Я больше люблю смотреть на профессиональных актеров по той причине, что они постоянно занимаются этой профессией. Есть актеры, которые, например, отучились полгода в Америке. При этом они тоже считаются профессионалами, если они продолжают совершенствовать свои навыки: на тренингах, на площадке, с коучем или даже самостоятельно дома. . Мне, например, в «Юре дворнике» больше понравился парень, который играл фотографа, он профессиональный актер. Вот у него разноплановая игра, он такой органичный. На него хочется смотреть. Но я ничего не имею против непрофессионалов. Ида Галич привлекла в кино кого-то — супер, посмотрели на этого актера, на эту историю. 
— Вы являетесь учредителем IT-компании. Помогают ли ваши знания в области развития и коммуникации в сфере продвижения кино?
— Здесь, наверное, обратная сторона. В IT я пришла 3,5 года назад. В том числе я принесла с собой навыки, какие-то вещи, которых не хватает управляющим, а именно легкость и креатив. В офисе у меня нет стола, есть только кресло с подножкой для ног и журнальный столик. В обычном офисе это сложно представить.
Если сверху не спустили эту культуру расслабленности и креатива, то все остальные будут соблюдать стандартные офисные правила.
Но мне также пришлось развивать навыки для бизнеса. У меня был опыт управления на Первом канале, в кино. Там я могла сказать: «Мне кажется, я так чувствую», а все такие: «Да, что ты там чувствуешь? Ты молодец, но мы сделаем по-другому». Но потом то, о чем я сказала, сбывалось. Через какое-то время мои партнеры говорили: «Ты можешь быть понастойчивее, можешь упереться и добиться». Я решила пойти и поучиться бизнес-сленгу. Отучилась в Стокгольмской бизнес-школе, чтобы не на интуиции предлагать решения, а чтобы, получив опыт в бизнесе, приносить пользу.
— В своем посте в Instagram* вы говорили, что на 3-м курсе хотели стать журналистом, который полетит в космос. Вы не принимали участие в кастинге на главную роль в картине «Вызов»?
— Мои последние два фильма прямо или косвенно связаны с космосом. В одном герой из космоса попал в тело мальчика с Земли. Во втором есть связь с космической темой. В кастинге «Вызова» я не участвовала. Мне показалось, что для профессиональных актеров это как-то странно. Объявляют кастинг на всю страну, а потом все равно будут утверждены определенные актрисы. Собственно, мы это и видели. Я не знаю, была ли Алена Мордовина утверждена через кастинг или тоже через директоров. Но так или иначе, мы видим по главной актрисе, что такое глобальный российский кастинг. Это большой проект, на который объективно не может быть выбран кто-то неизвестный. Я понимала, что это просто шоу. В принципе, они правильно его сделали: брали актрис, их готовили, снимали об этом документальный фильм. Это было прикольно. Но я знаю девочек, своих коллег, которые подавались туда. Им было некомфортно, потому что они, конечно же, не прошли. Сейчас мы работаем над полным метром как раз про космос. Наверное, все фильмы про космос теперь будут ассоциироваться с «Вызовом», будут сравнивать. Но у нас будет совсем другой фильм. Единственное сходство — женщины и космос. 
— В России существует такой стереотип, что если кино отечественное, то 100% низкого качества. Как вы думаете, откуда пошел этот стереотип? Что необходимо сделать для его искоренения?
— Сейчас объективно в силу времени все меняется. Конечно, больше изменяется не прокатное кино, а платформенное. Сериалы на платформах очень хорошего уровня.
Единственное, чего мне в них не хватает, — это доброты. Если это хайповый сериал, то он обязательно злой.
Как минимум половина этих героев — бандиты. Кино потихонечку тоже, наверное, дотянет. Раньше к нам попадали в прокат лучшие фильмы, но в Америке их снимали гораздо больше, чем мы видели. Мы такие «О, какие американские фильмы потрясающие». Но были и непотрясающие, которые к нам не попали. Если у нас будет сниматься такое же количество фильмов, как в Америке, то возникнет вопрос: кто их будет смотреть? У нас нет такой любви к кинотеатрам. Раньше все время жаловались на то, что деньги разворовывают. Сейчас огромное количество команд обожают снимать кино. Они работают в кино ради кино, поэтому постепенно оно улучшается.
— Как вы считаете, у американского кинематографа больший кредит доверия, лояльности зрителя, чем у нас? Возможно ли добиться такого в российском кинематографе?
— У нас же нет почти никакого промо. «Вызов» прокатился по стране. Все такие: «Вау». Мой коллега возил блогера, и она съездила по России с welcome-визитами, показами. Это тоже редкость. Но таких промо-туров чаще всего нет. Удивительно, что у нас актеры не считают нужным поддерживать свои фильмы. В лучшем случае какой-то один пост и то не всегда. В том числе это с моими фильмами происходит. Просто нет такой культуры, понимания, что это тоже часть работы.
Голливуд — это то, на что нам надо смотреть и учиться. Дело не в кредите доверия. У них это бизнес, а у нас либо любовь, либо работа.
— Как вы считаете, уход голливудских фильмов может поспособствовать продвижению отечественных?
— Американское кино все равно показывается в кинотеатрах. Тем не менее фильмы сейчас в длинном прокате, не две недели, а два месяца или три. Я бываю на кинорынках. Там фильмы идут потоком, в том числе и не российский контент предлагается. Другие студии, которые не разорвали контракты с Россией. Плюс добавляется азиатский контент. Нет такого, что стало легче встать в кинотеатры. Они по-прежнему стараются зарабатывать деньги, очень дотошно отсматривают контент, который им предлагают. Я знаю прокатчика, который не смог продать свой фильм. Ему сказали, что он провалит все. Наоборот, кинотеатры из-за того, что нет громких релизов и рекламы, стараются поддерживать уровень фильмов. И наши стараются изо всех сил. Вон премьеры одна за одной, только успевай. 
— Сейчас время социальных сетей, потребления быстрого контента. Как вы считаете, может ли киноиндустрия измениться и выйти на площадки вроде Vk, YouTube?
— Кино в YouTube ушло давно. Я думаю, что будут создаваться какие-то новые жанры фильмов для короткого формата. Кино само по себе никуда не уйдет. Говорят, что у нас какие-то новые дети растут с клиповым мышлением. Все равно эти же дети смотрят кино и с удовольствием. Мой сын иногда днем смотрит какие-то фильмы: не стримы, а кино. Я тут недавно видела чье-то интервью, герой которого сказал, что кино умирает. Для него начало фильма в 5 минут — медленно после Reels. Это проблема конкретно этого человека.
Можно есть из тюбика, а можно — долго в ресторане. И рестораны не умирают, они занимают важное место в наших развлечениях, потому что это классно. То же самое с кино.
Да, какие-то изменения будут, но умирать из-за социальных сетей кино точно не будет.
— Вы смотрите фильмы как зритель или как профессионал? Удается ли расслабиться при просмотре кинокартины или в голове пролетают мысли о том, как это снято и что можно было сделать по-другому?
— Я смотрю в основном как зритель, а потом уже разбираю фильмы. Я понимаю, где какие классные сюжетные повороты. Либо где-то наоборот, ты думаешь, что это вторичная ерунда. Иногда находишь какие-то детали, например, когда смотришь сериал и видишь, насколько там все фактурно. Я же знаю, как работают художники-постановщики, декораторы. Очень мало кто старается на все сто.
— Ваш фильм «Как последний» номинирован на премию ИРИ. Как вы восприняли новость о номинации?
— Я устроила себе настоящий праздник. Как голливудские звезды, я сняла номер в отеле, пригласила визажиста, стилиста. Как будто бы я luxury актриса. Мне кажется, что это было правильно, потому что не так часто попадаешь номинантом на премию. Да, мы взяли только номинацию, но это все равно большая отметка индустрии, что нас видят, мы заметные.
— Есть ли у вас какой-то жанр кино, который очень хотелось бы снять?
— Я бы очень хотела снять боевик. У нас они обычно либо скатываются в какой-то бандитизм, либо у них не хватает темпоритма. Я бы хотела рискнуть снять этот жанр. Также я бы хотела снимать психологические драмы и мелодрамы.
Бандитизм в наших сериалах меня утомляет.
Как только я дохожу до момента, где появляются бандиты, я чаще всего заканчиваю смотреть сериал. А они почти в каждом втором сериале. Я бы хотела снять психологически острую социальную драму, местами страшную, но без бандитов.
— Не так давно на онлайн-площадках с успехом прошел первый сезон сериала «Сато». Расскажите, пожалуйста, как идет работа над продолжением и когда нам ожидать его выхода на экраны?
— Хотела бы я знать, когда ожидать выхода, потому что сейчас вопрос упирается в деньги. Мы ищем финансирование, в том числе государственное. Но почему-то оно уходит к другим людям. Для меня пока загадка, кому дают и как дают. Я знаю, что есть какие-то свои, но при этом существуют и не свои, которые честно и искренне просто подавали заявки. Либо просто пока не попадают на тех субъективных проверяющих, там тоже ведь люди сидят, может, им не отзывается. Либо не то время. Либо не так заявки оформлены. Я думаю, что все равно когда-то сложится пазл. Мы начали сами работать над сценарием, не дожидаясь денег.
Пока ты сам не запустишь процесс, пока ты будешь ждать, что кто-то придет и помашет тебе «давай», даст отмашку — ничего не произойдет.
Сейчас на нашу самостоятельную работу будет собираться команда, придут деньги и мы, собственно, снимем.
— В «Сато», «Как последний» вы совмещаете актерскую работу с работой продюсера, а в фильме «Как последний» сразу 3 роли: актриса, продюсер и режиссер? Как вам это удается?
— В «Как последнем» я была сорежиссером. Это произошло исторически. Моего режиссера забрали на большой проект, поэтому постпродакшн завершала я, это было проще, чем объяснить новому человеку, что изначально задумывалось режиссером-постановщиком. Я была на всех разборах, поисках локаций, обсуждения, поэтому поняла, что мне проще самой закончить. Может быть, когда-то у меня появятся режиссерские амбиции, но мне так нравится вот эта магия, которую делают другие. Кажется, что снять надо прямо и направо, а там что-то по другому происходит. И ты такой: «Это же прекрасно». Я могу дать как продюсер некоторые возможности для режиссера — не летающие краны, но ведь для реализации некоторых историй не обязательно потратить много денег. То, что я могу — организовать творчески комфортное пространство, чтобы режиссер не дергался. У меня нет такого на площадке, что кто-то орет, ругается. Для меня это важно, потому что мы 12 часов там. Мы не дружим после проекта долго и счастливо. Но вот этот период, когда мы живем на площадке, мы существуем дружелюбно. И в этом моя большая задача.
— В «Сато» у вас была роль психолога. Изучали ли вы психологию перед созданием сериала «Сато»? Как вы готовились к роли?
— Я встречалась с действующим семейным психологом, наблюдала, как она живет, задавала ей вопросы, чтобы понять то, что нельзя считать вербально. Я читала техническую психологическую литературу именно по теме тех вещей, которыми занимается моя героиня. Я люблю читать какие-то статьи по психологии не для роли, а просто для себя.
То, как действуют люди, какие у них мотивации, почему совершают те или иные поступки — это интересно мне как для жизни, так и для работы над ролями.
— Вы ходите к психологу и как вообще справляетесь со стрессом?
— У меня был опыт 3 года назад. Нашла психолога и очень рада была, что я теперь в тренде. Я отходила к ней занятий 6-7. В какой-то момент она попросила не ходить к ней больше. Сказала: «Светлана, мне с вами сложно, а я вам не нужна. Вы сами все понимаете, вы со мной спорите». У нее была какая-то своя программа, сколько-то ступеней. Я все время хотела выйти на 6-ю или 7-ю ступень, поговорить о высоком, серьезном, а она возвращала меня на 1-ю. Наверное, по ее системе это правильно. Но для меня это не гибко. Своего психолога я не нашла. У меня есть муж, с которым можно проговорить и проплакать практически любую ситуацию.
У нас же как обычно: тебя выслушивают, а потом начинают находить себя в этой ситуации и исходя из этого давать советы.
У меня же есть человек, который может давать советы или показать ситуацию вне зависимости от того, как ему будет потом после моего решения. Я благодарна ему за это, он мой психолог. Мы не всегда принимаем решение в моменте, иногда я могу уйти подумать о своем. Для него важна моя реализация и мое гармоничное состояние. Когда он видит, что я куда-то заваливаюсь и не замечаю этого из-за переработок, каких-то страхов, он мне показывает это и помогает своей любовью и поддержкой прожить эти моменты. Хотя потом я могу снова туда сходить. Снова и снова. Как мы ходим по спирали в одни и те же проблемы, но с какого-то нового ракурса. 
— У вас семья и двое детей, вам хватает времени на личное и семью?
— Мой муж не отец моих детей. Получается, что у детей есть три ближайших родных человека: мама, папа и отчим. Наверное, я могу нескромно себя похвалить, что я смогла выстроить эту систему, чтобы дети ощущали себя в любви и безопасности.
У каждого взрослого есть что-то свое, что он транслирует в детей. Это главное для взрослых: что-то свое да запихнуть.
Периодически я вижу в детях что-то от других взрослых, в том числе от моей мамы. С теми вещами, которые не ты вложил туда, сложно. При этом я спокойно отдаю детей другим взрослым, зная, что они что-то вложат в детей свое и не всегда, по моему ощущению, нужное. Но глядя на моих детей, понимаю: они здоровы, радостны, счастливы. Старший у меня входит в подростковый возраст — там сложно про счастье разговаривать регулярно. Но тем не менее он пока до сих пор разговаривает со мной.
Когда мальчику 14 и он разговаривает с родителями — это большой показатель.
К вопросу как я успеваю — я не все успеваю. У меня есть какие-то проекты, которые я мечтаю сделать давно, но до них не доходят руки. Во-первых, я, наверное, мало отдыхаю, и это большая проблема. Поэтому я успеваю чуть больше среднестатистического человека. Во-вторых, я умею делегировать. Не все вещи делаю сама руками. Например, сбор информации кто-то делает лучше, чем я. Правильно отдавать задачу коллегам.
— Как относитесь к новому тренду на самодостаточных девушек?
— Вообще, любой перекос — это не моя позиция. У меня есть прекрасный муж. Он иногда делает какие-то женские вещи, например, может готовить чаще, чем я. Я иногда могу занимать какую-то мужскую позицию: быть жестче или грубее.
Мне кажется, если есть возможность коллаборации, собирать какие-то ништячки от другого пола, это прекрасно.
В чем смысл этой «самости», если она потом выливается в какую-то несчастливость? Я за договоренность и за партнерство.
— В работе над какими проектами вы еще сейчас задействованы?
— Мы пишем два сценария. В основном, присматриваемся к ситуации. Также продвигаем те проекты, которые у нас уже есть. 
*социальная сеть, запрещенная на территории Российской Федерации
Интервьюеры: Долгова Софья, Иноземцев Дмитрий
Автор статьи: Долгова Софья
Автор фото: Ратушина Дарья
Уважаемые читатели, теперь у нас есть канал на Дзен. Подпишитесь, чтобы быть в курсе всех новостей!
Комментарии отсутствуют. Будьте первым.